Из воспоминаний настоятеля Сретенского храма г. Пушкино, протоиерея Иоанна Пеньтковского
|
|
5 июля 2018 года, в четвертую годовщину со дня кончины Блаженнейшего митрополита Владимира (Сабодана) мне хотелось бы поделиться своими воспоминаниями об этом великом пастыре Русской Православной Церкви.
Моя первая встреча с владыкой Владимиром состоялась в годы учебы в Московской Духовной академии. В то время я был иподиаконом ректор
а МДАиС владыки Филарета (Вахромеева), который ныне является почетным экзархом всея Беларуси.
В апреле 1973 года Священный Синод определил: патриаршим экзархом Средней Европы назначить преосвященного епископа Дмитровского Филарета, ректора Московской духовной академии и семинарии. А новым ректором Московской духовной академии и семинарии, епископом Дмитровским, назначить преосвященного епископа Черновицкого и Нежинского Владимира (Сабодана).
Конечно вся корпорация: преподаватели и студенты с волнением ждали нового ректора, задавались вопросом, каким он будет.
Владыка Владимир оказался простым и мудрым человеком. В своей первой проповеди в академическом храме сказал, что все останется как при предыдущем ректоре, а он постарается сработаться со всеми.
Таким образом, мы, все иподиаконы, перешли полным составом к новому ректору.
Митрополит Владимир был удивительным человеком, он всегда находил время для тех, кто с ним хотел встретиться, получить совет или попросить о помощи. Двери ректорского кабинета никогда не закрывались, каждый мог обратиться к нему напрямую с любым вопросом, и любой вопрос решался сразу же.
О его добром сердце я знаю не понаслышке. Мой брак с матушкой Светланой был первым, который владыка благословил, придя на новую должность ректора Московской духовной академии и семинарии. Для венчания владыка предоставил нам два автомобиля: ректорский «ЗИМ» и «Волгу». Поскольку студенты жили очень бедно, то владыка благословил также дать некоторые продукты и вино к свадебному столу.
В 1974 году епископом Дмитровским Владимиром, ректором МДАиС я был рукоположен во диакона, а затем в 1976 году – во священника.
Владыка был заботливым ректором и замечательным наставником, по отечески любившим своих студентов. Ведь это были советские времена, когда был особый идеологический подход. Вспоминаю разговор владыки Владимира, когда он сокрушался о том, как было трудно с отчетом у уполномоченного по делам религии. Сейчас уже сложно представить всю тяжесть несения этого креста – общения с уполномоченными — чиновниками-атеистами, ведь каждый раз это была борьба с мощной богоборческой системой за души православных. Уполномоченный по делам религии требовал списки абитуриентов, это делали для того, чтобы не допустить ребят до экзаменов, в частности, желающих поступать в семинарию вызывали в военкоматы на переподготовку. В те сложные советские времена, владыке Владимиру приходилось прибегать к определенным хитростям, например, переводить студентов из первого в третий класс, чтобы была возможность принять как можно больше студентов в духовные школы.
Кроме того, владыка Владимир был замечательным проповедником. Его проповеди слушались на одном дыхании. Он говорил так доступно, что было интересно и верующим, и неверующим, и старым, и малым.
Он никогда не скрывал своего духовного богатства и всегда старался делиться этим духовный опытом со студентами.
По долгу своей службы владыка Владимир часто бывал в заграничных командировках. На тот момент эти поездки были редкостью, т.к. только небольшое число советских граждан выезжали за рубеж в советское время. После таких поездок владыка собирал всех желающих (педагогов, студентов, просто гостей) в актовом зале и делился приобретенным опытом и впечатлениями об очередной поездке.
Мне особенно запали в душу несколько из его рассказов.
В одном из рассказов владыки, который произвел на меня впечатление, было описание его поездки в итальянский город Бари, к мощам святителя Николая. Это сейчас любой желающий может приехать к этой святыне, а для нас, «невыездных» граждан, рассказ о том, как владыка оказался свидетелем сбора мира от мощей святителя Николая, был очень захватывающим. Слушатели сидели замерев, как будто сами побывали в этом святом месте.
Привезенным миром владыка Владимир помазывал людей и на память раздал иконочки святителя Николая. У меня дома она сохранилась до сих пор как память о тех днях.
Второй случай, особо мне запомнившийся был следующим. Владыка Владимир летал в одну из африканских стран, в какую именно уже не помню, но забыть сам рассказ просто невозможно. В этой стране царили просто дикие порядки, проще говоря, каннибализм. Когда православная делегация прибыла туда с визитом, то сообщили, что один из ранее прилетевших послов пропал без вести. Однако потом выяснилось, что его всего лишь съели! На ноту протеста представители африканской страны ответили просто: «Выберите любого из наших и съешьте его тоже!»… Даже слушая этот рассказ владыки Владимира, нам было не по себе от дикости этого поступка, но факт остается фактом.
Еще один запоминающийся рассказ владыки был о том, как они летели из очередной заграничной поездки. Самолет уже готовился к посадке в Москве, но с первого раза посадить пилотам его не удалось. Самолет пошел на еще один заход, затем еще на один. Потом вышла стюардесса и сказала, что у самолета не открываются шасси, и мы не можем сесть. Она уже не могла сдерживать слезы, и владыка Владимир понимая, что сейчас у всех начнется паника встал и сказал, что надо молиться. Пилоты сделали еще несколько попыток, однако все было безрезультатно. Необходимо было выработать топливо. Было решено лететь на Украину, конкретно где садились, сейчас уже не помню, но, кажется, в поле. Подлетев к намеченной площадке и выработав топливо, начали снижение. Вы только представьте, какое было состояние у всех людей, находящийся внутри самолета. Владыка Владимир в этот критический момент призвал всех молиться Богу и, конечно же, молился сам. И вот после первого столкновения с землей самолет подпрыгнул и в этот момент шасси открылись. На земле самолет уже ждали пожарные и скорые, так как готовились к самому худшему, но ни один пассажир в лайнере не пострадал. После этой поездки у владыки Владимира, как он сам рассказывал, в одночасье побелели виски, и появилось много седых волос. На тот момент ему было чуть больше сорока лет.
Несмотря на свою занятость и высокое положение, а в будущем и слабое здоровье, митрополит Владимир всегда находил время на общение и доброе слово. Его любовь к ближнему, доступность, внимательность, отзывчивость и чуткость очень впечатляла.
А еще владыка Владимир любил природу, цветы, особенно розы, именно поэтому на территории академии было такое их изобилие. Он видел красоту Божьего мира вокруг нас и воспевал ее в стихах. Владыка был поэтически одаренным человеком, хотя об этом знали немногие. Вот одно из его прекрасных стихотворений
На письменном столе стояла роза —
Бесценное сокровище мое,
Поэзия среди житейской прозы…
Вода и свет — все было у нее.
Но вдруг она глаза закрыла ночью
И голову склонила от тоски,
И, словно строчки песни, грустной очень,
Упали друг за другом лепестки.
Есть родина, я знаю, у любого
и яркого и скромного цветка.
И во дворце, из золота литого,
Цветы задушит по земле тоска.
Им нужно солнце, и дожди, и грозы.
Гнездо им нужно на родной земле.
Я видел сам, как умирают розы.
Умрет и эта — на моем столе.
Она уйдет из жизни безвозвратно.
Уже уходит. В каждом лепестке
Я слышу стон ее на непонятном
и очень мне понятном языке.
Цветы, цветы… Зачем им жить под крышей?
Им не цвести за стенами квартир.
Хочу, чтоб этот тихий стон услышав,
Мы не лишали красоты наш мир
Мне очень приятно вспоминать годы моего обучения в стенах Московской духовной академии под руководством владыки Владимира (Сабодана). В моем сердце Блаженнейший остался навсегда, он был наставником и учителем, который учил нас не только словом, но и собственным делом и примером.
Вечная память Блаженнейшему митрополиту Владимиру!